ОТ ЛУКАВОГО
Помню, много лет назад мать твердила мне:
«Ты не верь, коль говорят, что Бога нет.
В жизни верная стезя – дорога правая.
А много денег — нам нельзя. Все от лукавого». Непроторен и непрочен этот правый путь. По нему идти нет мочи — мне бы отдохнуть, Насладиться хоть на миг этой славой, Хоть чуть-чуть бы отломить от лукавого.
Раз товара не имеешь, что еще продать? Только души дешевеют — можно прогадать. Я нечистому свою сдал за малое — За несметные дары и блага от лукавого.
У меня теперь подруги – весь модельный ряд! Девяносто-девяносто, а меж ними – шестьдесят. Я ношу теперь рубашки вида бравого: Не Армани, не Юдашкин – от лукавого.
Все имею, что желаю, что на ум идет: Даже виллу на Гавайях, даже самолет, Даже яхту с парусами цвета алого… У меня всего навалом — от лукавого!
При таком лихом раскладе день идет за год. Не успею жизнь наладить, как конец придет. Улыбнется мне, как другу, смерть костлявая: Мол, за тобой пришла, голуба, от лукавого.
СИНИЕ СТРЕЛЫ Тянула скрипка сладкую печаль, Сплетая вместе небыли и были, Мне не пришло на ум рассказ начать Иначе, чем банальным «Жили-были…» Давным-давно, в нездешние века, Чья память — на истертых гобеленах, В долине, всё в садах и родниках, Стояло королевство Норд-Галена.
Где озеро и горная гряда В собольих шапках девственного снега, Летала птица вещая тогда, Чьи крылья были цвета утреннего неба.
Жизнь в королевстве радостной была, За годом год текло неспешно время, Пока людей хранили два крыла С волшебным ярко-синим опереньем. Раз юный принц, приняв по праву власть, Желанием прославиться томимый, Решил удачу для себя украсть И разыскал рецепт в старинной книге.
Темнее строк волхвовских черный рок, Заклятья страшного свершилось злое дело — Убита птица! И волшебное перо Велел раздать он, укрепив на стрелы. О воздух раскаляясь добела, Исполнена стремительного рвенья, Точнее всех ложится в цель стрела — Стрела с волшебным синим опереньем.
Великой славою покрыв себя в войне, Король Галены стал грозой окружья, Не превозмочь ни силе, ни броне Не знающего промаха оружия. Не ведает, где зло, а где добро, Безжалостное короля творенье — Бьет точно под четвертое ребро Стрела с волшебным синим опереньем.
Мечту не удержать кровавою рукой, Как не посадишь в клетку лучик света, — И сгинул край, когда не стало той, Чьи крылья цвета утреннего неба. Долину с королевством не сыскать Теперь, увы, на карте наших дней. Порой мечту так больно убивать, Но убивать мечтой — куда больней…
Прошли века, но глубоко в горах, В забытом склепе, в темноте и тленье Лежит король, навечно сжав в кулак Стрелу с волшебным синим опереньем…
ПОСЛЕДНИЙ МЕНЕСТРЕЛЬ Все зачеркнуть и заново начать. Полно греха и страха наше время. Давно снята последняя печать, — И всадник бледный вставил ногу в стремя. В глазах воителей — ни страсти, ни огня. Штандарты гордые подернуты ненастьем. И больше нечем подковать коня: Подковы сняты и развешаны на счастье.
Припев: Пепел-пыль тоски, звон злата радости, Зелень трав и неба акварель — В этой жизни всё с рождения до старости… Может, я последний менестрель?
Все зачеркнуть и заново начать. Зачем идти вперед неутомимо? Затертый герб и шпаги рукоять Украсят стену в спальне над камином. Копи долги, копи свои грехи — Ты скоро перестанешь видеть звезды, Все реже станут посещать тебя стихи. Последний день. Последний час — и будет поздно. |