Чудаки — хороший народ. Над ними посмеиваются, иногда смеются. Однако их уважают. Доброе чудачество людям на благо, а не во вред. Мичман тоже был чудаком — он собирал слова. А жизнь прожил необычную, немало исколесил путей-дорог, повидал всякое. Менял занятия. Многое знал и умел. Но, кроме того, он собирал слова. Где бы ни ездил, чем бы ни занимался, никогда не забывал отложить в свою копилку новое словечко.

А потом жизнь прошла. И тогда оказалось, что главным-то делом в его жизни было именно чудачество — собирание слов. Оказалось, что собирая их, он взялся за дело новое, взвалить на плечи которое никто прежде не додумался или не решился. За это люди его помнят и благодарят. Теперь стоит на книжной полке его «чудачество», главное дело жизни — четыре толстенных тома «Толкового словаря живого великорусского языка». В них больше 200 тысяч слов! Жизнь автора была подобна широкой и длинной реке, кое-где пересечённой порогами. Течение её было то бурно, то плавно. Но чтобы сладить с главным делом, чудаку нужны были в жизни и тревожная стремительность, и тихая, задумчивая плавность. Слово «подвижник» сродни слову «подвиг» и означает «доблестный делатель». О доблестном делателе, о главном деле его жизни и пойдёт наш рассказ. Остаётся назвать имя героя — Владимир Иванович ДАЛЬ (1801-1872).

Русский по духу, датчанин по крови

Действительно, имя Даля прочно связано со словарями, но не все знают, как разносторонне он был одарен. Военврач, моряк, инженер, он пробовал силы в литературном творчестве, писал повести, различные работы по ботанике, зоологии, офтальмологии. Помимо толкового словаря, стал автором замечательного сборника «Пословицы русского народа» (1862г.), где были представлены тысячи пословиц, поговорок, афоризмов, присловий, загадок и поверий.

По духу — русский, а по происхождению он был датчанин. Его отец Иван Матвеевич имел врачебную практику, а жила семья в городе Лугани. У них было четверо сыновей. Воспитанием занималась мать Юлия Христофоровна, свободно говорившая на пяти языках, хорошо знавшая литературу. Неудивительно, что иных учителей, кроме математика и художника, им не нанимали.

Детство Владимира прошло в городе Николаеве: туда отца перевели на должность главного доктора Черноморского флота. В 13 лет по настоянию отца он поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. И за пять лет получил там отменные знания по многим наукам: астрономии, геодезии, фортификации, навигации, географии, иностранным языкам, механике и др.

Пришлось испытать ему и всю тяжесть муштры, казарменной дисциплины, ограничения личной свободы. Учился успешно, но уже в тот период стал обращать внимание на то, как сильно оторвана изучаемая русская грамматика от разговорной речи: «Полусознательно замечал я, что та грамматика, по которой учили нас с помощью розог, ни больше, ни меньше, как чепуха на чепухе. Конечно, я тогда ещё не мог понимать, что русской грамматики и до сих пор не бывало, что та чепуха… составлена на чужой лад, сообразно со всеми петровскими преобразованиями. Неизученный живой язык взяли да втиснули в латинские рамки, склеенные немецким клеем».

На родине предков

Получив чин гардемарина, который тогда считался офицерским, Даль в 1817г. участвовал в морском походе на бриге «Феникс», посетил Данию, Копенгаген и все исторические достопримечательности. Русских моряков принц Христиан принял ласково, угощал сладостями. Ему доложили, что отец Даля — датчанин, 30 лет назад уехавший в Россию. Тогда принц обратился к Далю по-датски, а тот по-французски сказал, что датского языка не знает.

Юный Даль ходил по земле своих предков, по узким улицам, где стояли островерхие дома, слышал датскую речь вокруг и твердил себе: «Это моя родина, мой язык». Глазам и ушам было интересно, а сердцу прохладно. Он хотел домой! Дания была родиной его предков, но не его родиной.

Окончив кадетский корпус и став мичманом, он поступил на флотскую службу. И уже тогда начал собирать новые слова, меткие выражения и загадки, чем-либо его удивлявшие: значением, необычным смыслом, незнакомым содержанием. Более 5 лет он служил в Николаеве, одновременно занимаясь литературным творчеством: писал стихи, одноактные комедии. Получив повышение по службе, он перевелся на Балтику в Кронштадт.

«Время восторга»

Ему было 25 лет, когда он решил подать в отставку и сменить профессию. Поступив на медицинский факультет Дерптского университета, учился с увлечением, а позднее назвал тот период своей жизни «временем восторга». В доме профессора хирургии А.МОЙЕРА часто бывали В.А. ЖУКОВСКИЙ, сыновья Н.М.КАРАМЗИНА. Там читали стихи Пушкина, с опальным поэтом велась переписка. Учеба в университете была прервана Русско-турецкой войной (1828-1829). Владимир Иванович досрочно защитил диссертацию и уехал на фронт, где оперировал раненых, боролся с холерой и… продолжал собирать слова. Причем его рабочие записи занимали столько места, что для их перевозки приходилось использовать верблюда.

«Как предмет у вас зовется?»

Он любил бывать среди солдат, постоянно записывал слова и пословицы, которые слышал впервые. «Нигде это не было так удобно, как в походе, — вспоминал он впоследствии. — Бывало, на дневке где-нибудь соберешь вокруг себя солдат из разных мест, да и начнешь расспрашивать, как такой-то предмет в той губернии зовется, как в другой, как в третьей; взглянешь в книжечку, а там уже целая вереница областных речений».

Постепенно в его голове прорисовывалась вся карта Земли Русской. И закрашивалась в разные цвета не по рельефу местности, а по различиям в языке. Оказалось, что одно и то же слово в разных городах может иметь разный смысл. Например, калуга по-тверски и по-костромски – топь, болото; по-тульски – полуостров; по-архангельски – садок для рыбы; по-сибирски – вид осетра или белуги. И, наоборот, в каждой области есть свои особые слова. У псковских крапива – стрекава, у вологодских глядильцо – зеркальце, у архангельских выступки – башмаки, у калужских шавырка – ложка.

Однажды морозным вечером по пути на юг Даль услышал, что ямщик из Новгородской губернии, поглядывая на небо, промолвил:

— Замолаживает...

— Как замолаживает?

— А это по-нашенскому значит, что потеплеет скоро, запасмурнеет.

Несмотря на мороз, Даль выхватил из кармана записную книжку и окоченевшими руками записал корявым почерком: «Замолаживать — иначе пасмурнеть — в Новгородской губернии значит заволакиваться».

В 1831г. Даль как военврач участвовал в польской кампании и отличился при переправе через Вислу. За неимением инженера, он сам навёл мост, защищал его от обстрела и сам его потом разрушил. Начальство дало ему выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, а император Николай I наградил его Владимирским крестом.

Вот что пишет его биограф П.И. МЕЛЬНИКОВ:

«В 1832г. Даль был назначен ординатором в военно-хирургический госпиталь в Петербурге, где приобрел известность умелого хирурга-окулиста. Он трудился неутомимо и сделал на своем веку более 40 операций снятия катаракты, и все успешно. Замечательно, что у него левая рука была развита так же, как и правая. Он мог ею и писать, и делать все, что угодно. Самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукой».

Однако конфликты с начальством вынудили его оставить медицину.

Казак Луганский

К тому времени у Даля накопился огромный объем записей по теме устного народного творчества. В свободное время он начал литературно обрабатывать записанные сказки, притчи, анекдоты. Первая его книга «Русские сказки» читателями была принята благосклонно, но вскоре цензором запрещена по причине вздорных придирок. Понимая, что в дальнейшем печататься под своим именем будет трудно, он решил укрыться под псевдонимом.

Через год вышла первая из четырех «Былей и небылиц Казака Луганского». В этом псевдониме легко угадывается воспоминание о Лугани – городе, где он родился, а вот откуда Казак? Только ли от того, что по его собственным словам, «не слезал почти три года с казацкого седла»? Не оттого ли, что казак, по его толкованию, – «не раб, не крепостной», а вольный – «независимый, свободный, самостоятельный»?

Имя Даля быстро стало знаменитым. Он вошел в литературу как прекрасный бытописатель, тяготеющий к очерковым зарисовкам. Он познакомился с Пушкиным, Жуковским, другими литераторами, художниками, учеными.

Н.В.ГОГОЛЬ очень точно определил суть литературного творчества Даля:

«Не сказки сами по себе были ему важны, а русское слово, которое у нас в таком загоне, что ему нельзя было показаться в люди без особого предлога и повода — и сказка послужила предлогом».

За свою жизнь В.И.Даль создал множество произведений, среди них рассказы, повести, очерки, сказки, бывальщины, большей частью написанные в духе натуральной школы. Полное собрание его сочинений насчитывает 10 томов. Как писатель он был достойно оценен критикой, и его имя вошло в историю русской литературы. Некоторые этнографические зарисовки о тяжелой жизни солдат и крестьян были расценены цензурой как скрытая насмешка над общественным строем. Автор был арестован, но заступничество Жуковского спасло его от расправы.

Афоризмы Даля
Бог один, да молельщики не одинаковы.
Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника.
Не слыть, а быть.
Чиновники ваши и полиция делают, что захотят, любимчики и опричники не судимы. Своеволие и беззаконие господствуют нахально и открыто. В таких руках закон — дышло, куда хочешь, туда и повернешь. Вот почему прямым, честным и ответственным людям служить невозможно.
Не может русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих...
Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах.

В 1833г. он окончательно оставил военно-медицинскую службу и переехал в Оренбург, служил чиновником особых поручений при канцелярии губернатора. Здесь он дважды женился, у него родилось пятеро детей. В течение многих лет он выполнял сложные, а порой секретные, поручения губернатора, в том числе, устанавливал связи с иноверцами и раскольниками. Его отчеты о проделанной работе высоко ценились в Петербурге. Одновременно он продолжал заниматься литературой, собирать языковой и фольклорный материал.

Из сборника пословиц
За все браться — ничего не сделать.
Меньше говори да больше делай!
Кроткое слово гнев побеждает.
Терпение и труд все перетрут.
Богу молись, а сам трудись!
Ласково слово лучше мягкого пирога.
Вся семья вместе, так и душа на месте.

В Оренбургском крае Даль подружился с Пушкиным, который путешествовал тогда по пугачевским местам. Знакомство их состоялось еще в Петербурге. Именно Пушкин поддержал его идею составить «Словарь живого великорусского языка», а о собранных Далем пословицах и поговорках отозвался восторженно: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!» Пока Даль сопровождал поэта в пути, их знакомство переросло в крепкую дружбу...

(Окончание следует).